avh, нучто Вы передёргиваете? При чём Ваши деды?
На пространстве от Балтики до Каспия признавали любую власть, которая была конструктивной.
Т.е. брала налог (дань, полон, как угодно...), но давала Закон и Равенство. Варяги, татары, ...
А те, кто пришёл править сюда в смутное время (поляки, белоруссы, литовцы и украинцы) имели целью
уничтожить, разграбить и присвоить.
Им не нужно было единое экономико-политическое пространство на Русской равнине.
Их интересы - на Западе.
А Русская равнина, Сибирь, Поволжье - это сырьевой и транзитный придаток для них.
Это наши враги были в то время.
Ну что я Вам прописные истины пересказываю?
Эти исторические реалии ни кем и не оспариваются.
Кстати, я читал не то у Ишимовой, не то у Костомарова или Карамзина, что восстание в Москве в 1612 году было с лозунгом "Смерть хохлам!"(с)
Жаль не могу дать точной ссылки, но прошу поверить.
Почему же русские, татары и мордвины так любили запорожцев?
Меня, кстати, раздражает фильм "Тарас Бульба" как раз тем, что его преподносят часто не как художественное произведение, а как полудокументальное.
Не добренькие дяди запорожцы - разбойники, убийцы и наёмники. Грабили и русских, и молдован, и турок с татарами. А потом объединялись с теми или другими и грабили белоруссов с литвой и поляками...
А русские в это время землю пахали, храмы строили, летописи писали, торговали, путешествовали, Сибирь осваивали, освобождая крещёных пермяков от Кучюмова ига.
Ну, иногда, и захватчикам отпор давали!
«Вернулися казаки - поляков привели
Казаки да поляки, поляки да казаки
Нас паки бьют и паки
Мы ж без царя как раки
Горюем на мели»
А. К.Толстой «История государства российского»
Тонкая игра папского престола (вот где уж коварство) привела к созданию на антирусской базе коалиции великих военные держав того времени. Для чего пришлось совершить государственный переворот в Стокгольме, поменяв протестанта Эрика на католика Юхана, и осуществить манипуляцию выборами польского короля. К власти с помощью откровенного шантажа – татарских набегов – был приведен османский вассал Стефан Баторий. И эта вся силища – Польша, Литва, Швеция, Крым – была направлена на разгром малопроизводительной и малонаселенной России. Противник вел войну на уничтожение, Vernichtungskrieg. Войска Батория в стиле Батыя вырезали население и гарнизоны занятых русских городов, отряды литовской шляхты и козаков свирепствовали на оперативном просторе от Смоленска до Ярославля, шведы в одной только Нарве вырезали семь тысяч человек, крымские татары разоряли Рязанский край; подстрекаемые османскими агентами заволновались поволжские народы.
Чингисхану простили уничтоженные цивилизации; всемирная империя с центром в Каракоруме – это ж для книги рекордов Гинесса. Протестантам забыли истребление «ведьм» и уничтожение католических городов, а католикам – сожжение еретиков и истребление протестанских городов, ведь переход к Новому времени явно требует жертв. Фердинанду и Изабелле простили десятки тысяч аутодафе и перемалывание миллионов индейских жизней – как же Европе без Нового Света. Прогрессивная общественность дала право Генриху VIII и Елизавете вешать разоренных крестьян, а немецким рыцарям их сжигать – без ликвидации лишних людей просто не развился бы капитализм. Кромвель, как великий британец, мог спокойно резвится в Ирландии, огнем и мечом загоняя коренное население на каменистые берега Коннахта. Король Баторий и король Юхан остались в мировой истории как большие либералы, хотя их армии имела обыкновение вырезать население захваченного русского города.
Вот уже больше года в нашу редакцию бесплатно поступает журнал “Новая Польша”. Нет, он отнюдь не русофобский, многие его публикации стремятся к тому, чтобы русские и поляки засыпали старые рвы недоверия и неприязни, чтобы задумались о будущем и перестали жить прошлыми страхами и национальными страстями.
Но делают они это странным образом. Девяностолетний патриарх польской литературы, нобелевский лауреат Чеслав Милош публикует в 7-м номере журнала за 2001 год свой короткий, но блестяще написанный фрагмент под названием “Россия” из книги “Родина Европа”. Милош хочет разобраться в истоках нашей нелюбви друг к другу.
“Начало всему — шестнадцатый и семнадцатый век. Польский язык — язык господ, к тому же господ просвещенных, — олицетворял изысканность и вкус на востоке до самого Полоцка и Киева, Московия была землей варваров. С которыми — как с татарвой, вели на окраинах войны...”
Польские авторы той эпохи, по словам Милоша, отмечают у подданных русского царя “склонность нарушать данное слово, коварство. Они же высмеивают дикость их обычаев”.
“Поляки так или иначе ощущали свое превосходство. Их бесило какое-то оловянное спокойствие в глубине русского характера, долготерпение русских, их упрямство...”
“Свое поражение в войне поляки встретили недоуменно... Побежденные презирали победителей, не видя в них ни малейших достоинств”.
Одним словом, поляки — это культурные западные люди, а русские московиты — варвары, азиаты, почти “татарва”...
Упаси Бог, я не утверждаю, что сам Милош разделяет эти взгляды. Он просто фиксирует их наличие в польском мировоззрении тех времен. Да и нет во взглядах такого рода ничего нового для человечества. Точно так же относились испанцы к индейским племенам Центральной Америки, а несколько позже англосаксы к североамериканским индейцам, французы к арабам, японцы к китайцам и корейцам, а немцы не только к северным славянским и прибалтийским племенам, но и к самим полякам.
Но, как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Поляки, во всем подражая западным культурным соседям, искали своих “недочеловеков” на Востоке. Они не задумывались о том, что “нецивилизованных” народов на земле нет, — есть просто разные цивилизации.
О том, каковыми показали себя наши соседи-славяне в эпоху русской Смуты, писал боярин Федор Шереметьев в 1618 году, после освобождения Москвы от “просвещенных, — по словам Чеслава Милоша, — господ” (а Милош — этого забывать нельзя, для нынешних поляков как для нас Пушкин, “ихнее — все”):
“Разнузданный солдат ваш не знал меры в оскорбительных излишествах: забрав все, что только было в доме, он злато, серебро (...) пытками вымогал. Увы! Смотрели мужи на насилие над любыми им женами, матери — на бесчестие несчастных дочерей. Свежа еще у нас о распутстве вашем и разнузданности память(...) Вы растравляли сердца наши оскорбительным презрением. Никогда соплеменник наш не был вами называем иначе, как же — москаль, вор и изменник. Даже и от Храмов Божиих не умели вы рук ваших удержать...”
Две эти взаимоисключающие точки зрения на поляков — как на “просвещенных западных господ, цивилизаторов” и “грабителей, мародеров, колонизаторов”, зародившись в XVII веке, дожили до сегодняшнего времени. Поэт Давид Самойлов, солдат Великой Отечественной, освобождавший Польшу, пишет, к примеру, в книге воспоминаний так:
“Русская нация во многом, может быть, благодарна польской... В бурные времена исторические деятели России тянулись к татарщине, азиатскими методами решали насущные вопросы времени. В тихие же времена Михаила и Алексея Польша была ближайшей станцией европейской цивилизации”.
Но человек польской крови, писатель Мариуш Вильк, путешествовавший в 2000 году по нашему Северо-Западу, в очерке “Карельские тропы” несколько иначе описывает цивилизаторскую деятельность своих предков в “тихие времена Михаила”:
“Поодаль торчит на полсажени из воды остров Городовой, овеянный легендой о польских “панах”. Осенью 1613 г. польско-литовские отряды Тушинского вора, разбойничавшие в заонежских погостах, под командой пана Барышпольца и Сидора двинулись на Холмогоры. После шестидневной неудачной осады холмогорской крепости “литовские воры” отступили, обогнули Архангельск, по пути разорив Николо-Карельский монастырь; возвращаясь, сожгли несколько поморских сел, перешли по льду Онежский залив, безрезультатно осадили Сумский острог, снова напали на заонежские погосты, пытаясь взять Шунгский острог, но, получив отпор, были биты под Толвуей... В марте 1614 г. русские войска окончательно разгромили отряды пана Барышпольца у реки Сермяксы, а остатки отрядов пана Сидора ушли в карельские леса. И в карельские легенды... Одна из них гласила, что “паны” жили на Городовом, откуда нападали на ближайшие деревни, брали крестьян в рабство и грабили до тех пор, пока их старый Койко на Падун не послал — за кладом. На порогах Падуна “паны” нашли свою смерть” (“Новая Польша”, 2001, № 2).
Отредактировано: Vitaly_Zh (03.11.2009 16:22, 15 лет назад) 
